Семен Файбисович | Semyon Faibisovich
На добрую память, цикл «На пляже» | For a good memory from the cycle "On the Beach", 1987
холст, масло | oil on canvas
90 x 270 см
Здесь художник пользуется своим излюбленным приемом: он воспроизводит в живописной гамме оттенки выгоревшей фотографии. Для этого он нанес изображение с фотографии на старый, ранее использованный холст, который сам считал неудачным. Эта первоначальная другая живопись и стала базой для новой картины, она местами проглядывает и создает эффект смазанности, нечеткости. Изображение на холсте, таким образом, начинает быть старым с момента своего рождения, в нем используется нарративная педаль сцепления: «Давным-давно, в один летний день…» Только фасон купальников и, быть может, некая расслабленность в позах и подсказывает, что речь здесь не о довоенном детстве наших родителей и бабушек.
Эта картина относится к поздним из так называемого «раннего Файбисовича» — когда он практиковал аналоговую фотосъемку и использовал для живописи масло. Картина написана на вылете из СССР, в 1987 году, на отдыхе в Крыму. В своем эссе художник вспоминает, что каникулы эти получились особенно неудачными, поскольку он повез в Крым своего сына, и у того случился приступ астмы такой силы, что ребенок оказался в больнице. Семен Файбисович был вынужден проводить время один на пляже и, чтобы как-то занять себя, стал фотографировать.
В данном сюжете — коллективного фото на память — художник с фотоаппаратом выступает в роли свидетеля, архивариуса и комментатора. Свой испорченный отпуск художник использует как повод приглядеться к отпуску счастливому в общеупотребительном понимании. Что же остается «на добрую память»? Вот вопрос, который ставит автор. Коллективное фото не дает шансов запечатлеть и выявить индивидуальные черты персонажей. Зато выцветшая гамма выглядит очень элегантно, создавая эффект терракотового фриза с остатками краски на обожженной глине.
Во времени остается только искусство, только красота, подмеченная и воссозданная художником. Все же остальное — имена, подробности биографии и социальный контекст — теряется еще при жизни фигурантов сюжета.
Быть может, вынужденное одиночество у моря так остро подействовало на художника, однако, если мы окинем взглядом работы всего раннего периода, то найдем, что этот взгляд на объект будто с огромной временной дистанции свойственен Файбисовичу практически с самых первых работ. Он уже тогда, с конца семидесятых, делился со зрителями своим ощущением практически исчезнувшей советской цивилизации. И оказался, как теперь можно видеть, пророком.
