Выставка «Phobia» является для меня результатом обобщения тех поисков, что велись на протяжении последнего года. В отличие от прошлой персональной экспозиции ее структура намного сложнее – наряду с живописью будет представлена графика и объекты – а круг проблем, затрагиваемых в работах, простирается от живописной интерпретации знака до остросоциальных вопросов.
Выставочный проект получил название по одноименной работе, которая, на мой взгляд, достаточно точно отражает мироощущение современного российского человека. Фобия – усиливающееся чувство страха перед неподконтрольными экономическими и политическими процессами – это сегодня, быть может, единственный объединяющий всех нас психологический фактор. Страх перед властью не в меньшей мере, чем перед ее отсутствием, страх перед самим собой и перед другими – чужаками, пришельцами, страх перед реальностью, увиденной в ее изначальной данности, бесчисленные бытовые страхи…. Наше общество сочится страхом – он в истеричной нервозности клерков за соседним столиком кафе, боящихся потерять свое место, в безысходности положения представителей креативного класса, оказавшихся буквально вычеркнутыми из жизни в результате кризиса, в облике и поведении гастарбайтеров, которые благодаря нашей неуемной жажде обогащения оказались едва ли не в рабском положении, о страхе свидетельствуют многометровые заборы элитных дачных поселков и риторика ТВ-новостей.
«Phobia» предлагает различные ракурсы зрения на причины и формы проявления страха, задействуя спектр художественных влияний от советской монументальной живописи до неодада, нео и постграффитизма. Свойственные ранним работам укрупненные изображения знаков приобретают здесь качества социально-культурной метафоры, а традиционная картина подчас уступает место «картине-объекту», где живописный жест осваивает нехудожественные поверхности – фрагменты заборов, старые покрывала, обломки мебели и т.п. Наряду с литерой, знаком, работы, входящие в экспозицию, нередко включают обширные куски текста – авторское критическое высказывание, реплики, подслушанные в метро, переработанные рекламные слоганы – их форма варьируется от выраженной грубости низовых слоев и маргинальных субкультур до многозначной концептуалистской игры со словом и возможностями письма. Текст, проходящий в своих элементарных воплощениях в живописной части экспозиции и вне ее приобретающий качества программного утверждения и развернутого комментария – транслируется через акт письма – и в зависимости от характера поверхности письмо трансформируется как жест, охватывая своей тотальностью различные пластические уровни экспозиции. Письмо вторгается повсюду, оформляя и придавая смысл всем составным частям художественного замысла – оно уравнивает картину с найденным куском доски или клочком бумаги – оно сообщает ценность всему, что некогда было мусором, отбросами - письмо валоризирует отбросы. Процесс письма тотальностью своего воздействия способен эффективно противостоять тотальности страха – процесс письма доступен каждому и каждого наделяет творческой потенцией, он обращает обывателя в художника, раба зомбоящика – в мощную протестную единицу. «Phobia», таким образом, не только постулирует социокультурную ситуацию на текущий момент, но и дает вариант ее разрешения – вариант, доступный каждому из нас – казалось бы, до крайности простой, но способный привести к решительным переменам.
