Представьте себе южный приморский город: парк с аттракционами и непременно c комнатой смеха: ряд кривых зеркал внутри выкрашенного в розовый цвет павильона кажется простым и незатейливым по сравнению с взлетающими и падающими с высоты качелями. В комнату нельзя мальчику без сопровождения взрослых, но из любопытства он заходит поглядеть на искривленные отражения. В комнате смеха Инал — а это именно он и его детское впечатление — ощутил сильное недоумение и разочарование, которое не смогло исправить даже купленное позже мороженое. «Шёл в комнату смеха ребёнком, а вышел уже совсем непонятно кем», — признаётся он в разговоре и, размышляя, заканчивает словами: «оттуда я вышел художником». Тема многомерности миров и искривления пространства увлекла Инала с той же силой, что и художников русского авангарда, начиная с Казимира Малевича, стремившихся передать в живописи четвёртое измерение.
В Ленинграде, куда в 1982 году перебрался из Новороссийска 16-летний художник, он примкнул к самой передовой и модной молодёжи, которая собиралась вокруг Тимура Новикова и созданного им движения «Новые художники». Инал и его друзья, образовавшие в составе «Новых художников» заметную «новороссийскую группировку», постоянно организовывали союзы и арт-группы, одна из которых в 1987 году получила название «Добрые волшебники». Волшебство, по мысли художника, состояло в превращении тотчас созданного искусства во всевозможные блага и удовольствия. С течением лет становится ясно, что главное чудо, которое Инал создал и продолжает создавать, — это радость и веселье.
Воплотить впечатления детства на пятом десятке лет творческой карьеры — большая удача для всякого художника. Как рассказывает Инал, именно после комнаты кривых зеркал у него ещё в седьмом классе школы возникла идея о «сферическом телевидении» — трансляции искаженного изображения на такую же искаженную шарообразную поверхность, в результате чего картинка на экране выглядит естественно. Если бы у героев хорошо знакомого всем стишка «Жил на свете человек, Скрюченные ножки, И гулял он целый век По скрюченной дорожке» был телевизор, он показывал бы именно так. Это предшественник и прообраз модного в искусстве последнего десятилетия глитча, но сам художник использует слова: «самоварное изображение». Его фантазийное изобретение заключает в себе актуальное философское измерение, ведь в кривом зеркале можно распрямить человеческие изъяны. Возможно, описать искаженную реальность могут только ей подобные медиа, но картины Инала — не скриншоты вымышленного телеэкрана. Новая живописная серия способна напомнить о верности арифметического правила: минус на минус даёт плюс.
Представление о зеркальном отражении, тем более искаженном, как об отдельной и преимущественно зловредной сущности возникло в незапамятные архаические времена, выразилось в мифах, фольклоре, волшебных сказках и в наш век перекочевало оттуда на киноэкран и в массовую культуру. Искусство модернизма и авангарда с самого начала сопровождал образ «кривого зеркала». Всю новую и непохожую живопись так обзывали журналисты и дореволюционных «Биржевых ведомостей», и советской «Правды», одинаково считавшие задачей художника буквальное отражение действительности. Инал тоже не раз задавал себе вопрос: «Как можно всю жизнь рисовать такие каракули?».
Главное и подкупающее свойство его живописи — увлекательность: сразу узнаваемые, но не до конца понятные персонажи — люди, животные, другие странные существа — вызывают интерес и желание разобраться в происходящем на картинах. Возможно, мы имеем дело с миром, в котором действуют иные, альтернативные законы физики, и заинтересованный в новых открытиях художник демонстрирует его зрителям. Через любое зеркало приоткрываются иные реальности, которые давно занимают Инала. Начиная с организованной им в 1989 году вместе с художником Францем Родвальтом Школы «Инженеры искусств», он применяет к картинной плоскости пространственные вычисления и формулы. «Чем дольше художник работает над пространством, тем больше он задействует всевозможные пространственные поля и тем больше возникает множество незадействованных», — говорит Инал. Межпланетные путешественники или существа, проникающие в привычный нам мир из других измерений, не вызовут у него большого удивления. То, чем с киноэкранов завораживает герой комиксов Доктор Стрэндж, давно известно петербургскому художнику Иналу, день за днём воплощающему многомерность на холстах и соединяющему разные реальности.
