Психоделическое творчество Олега Голосия с трудом поддается социологическому анализу. Разомкнутость эстетических приоритетов и социальных реакций делают подобный анализ неполным, приблизительным. Ранее в статье "Хороший человек или Несколько слов об институте Пустого Героя" я указал на основное место художника Голосия в современной художественной системе. Основные мысли этой статьи остались верны и по сей день. Однако в данный момент мы вынуждены констатировать важное прибавление - художник Голосий физически не существует. Это прибавление вынуждает к более глубокому анализу взаимосвязи между его творчеством (набором эстетических приоритетов) и гибельной (для него) социальностью.
Творчество Голосия можно условно обозначить как показ потустороннего. Подсознательное,состоящее из потаенных детских страхов, подавленных желаний, мечтаний и снов, переплетающихся друг с другом, обретало свою плоть в психоделических образах его картин. "Патетическая ангелиада", "Реализация ночных кошмаров Николая Березкина", "Болезнь отца", "Трагедия молодого воробья" - вот некоторые из названий наиболее репрезентативных картин Голосия. Погруженность в подсознание делала практически неразличимой социальную активность художника, его отношение к своему социальному статусу. Голосий, как никто другой, соответствовал устойчивому мифу о традиционном художнике, как о человеке "не от мира сего". Такая позиция (или если точнее, отсутствие какой-либо позиции) позволила Голосию почти безболезненно связать себя с большим капиталом, с русским бизнесменом Владимиром Овчаренко, в лице которого он нашел надежного и заинтересованного "телохранителя". Но одновременно творчество Голосия начало радикально трансформироваться. Последние его работы - это уже размытая реальность, зрение только что проснувшегося человека. Голосий попытался открыть глаза. Мы не знаем, что увидел он в реальной жизни, возможно он был шокирован, возможно зачарован, его картины последнего периода свидетельствуют о почти навязчивом выборе нейтральных тем. "Гости", "Подводные исследователи", "Канатная дорога в Сочи" - это реальность, реальность, которую Голосий изображал чуть-чуть замутненной, покрытой тонкой пленкой паволоки.
Представляется, что именно прямой взгляд, социально еще не заинтересованный, и привел к его физической ликвидации. Неважно, как конкретно это произошло: стал ли Голосий, отказавшись от творческой психоделии, прибегать к вполне конкретным психоделикам, или, столкнувшись с реальными социальными проблемами, не выдержал и сломался, для нас очевидно - именно вглядывание в реальность оказалось для Голосия гибельным.
А. Осмоловский